«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг. - Сергей Алексеевич Сафронов

подобрали было Карлсена в лодку и пытались переправить его на другой берег, но и оттуда посыпались камни. Лодка была ветхая, весел не было, она стала погружаться в воду, и Г.Г. Карлсен утонул. Произведенное позже судебно-медицинское вскрытие показало, что смерть его наступила не от утопления, а от смертельных повреждений головы.

После увода Г.Г. Карлсена толпа у фабрики Цинделя стала редеть, часть ее с флагами и царским портретом направилась в пределы 2-го участка Серпуховской части и ворвалась на винокуренно-дрожжевой завод Гевартовского, разыскивая немцев. Не найдя немцев на заводе, толпа потребовала допущения в погреба, где хранилось свыше 6 тыс. ведер винного спирта, но Н.А. Миткевич-Жолток, пристав 2-го участка Якиманской части Н.Г. Диевский и исполняющий обязанности пристава 2-го участка Серпуховской части В.Д. Евреинов с пешими и конными нарядами не допустили разгрома погребов. Толпа двинулась к фабрике французской ваксы «Жако и Кº», где до прибытия полицейских нарядов успела разгромить три квартиры служащих-французов. В это же время рассеявшиеся по улицам манифестанты задерживали случайно проходивших лиц с иностранными фамилиями, причем для ограждения их от насилия чинам полиции приходилось отправлять задержанных в участок.

Того же числа толпа манифестантов с портретами императора и верховного главнокомандующего разгромила шерстоткацкую фабрику товарищества «Август Шрадер». В восьмом часу вечера несколько сот человек, преимущественно женщин и подростков, появилось у фабрики в Садовниках. Хлынувшая во двор толпа разделилась. Часть собравшихся, захватив во дворе сына главного пайщика фабрики, потомственного почетного гражданина Романа Романовича Шрадера, повела его в участок для удостоверения личности, но по дороге он подвергся избиению. Полицмейстер Н.А. Миткевич-Жолток, прибывший к этому времени во 2-й Пятницкий участок с отрядом конных городовых, немедленно выехал на фабрику с пятью конными городовыми. Там местные рабочие сообщили им, что сына хозяина фабрики толпа повела топить и что других немцев, которым могла бы угрожать опасность, на фабрике нет. Тогда Н.А. Миткевич-Жолток поспешил за толпой, которую нагнал на Малом Краснохолмском мосту, где Шрадера собирались сбросить в водоотводную канаву. Постовой городовой отговорил толпу этого не делать, и Шрадера повели дальше. Н.А. Миткевич-Жолток с приставом Диевским старались оградить его от насилий, но тщетно. Ударам подверглись и чины полиции, несмотря на раздававшиеся в толпе крики: «Полицию не трогай – был уговор полицию не бить». Уже невдалеке от участка другая встречная толпа бросилась на Шрадера и сбила его с ног. С большим трудом, при содействии конных городовых, пустивших в ход нагайки, Н.А. Миткевичу-Жолтоку удалось вырвать избиваемого из рук толпы и в автомобиле доставить его в участок для сохранности. Причиненные пострадавшему побои были отнесены врачем-экспертом к разряду легких повреждений, но, по словам Шрадера, оставили после себя продолжительное нервное расстройство.

Тем временем другая часть пришедшей на эту же фабрику толпы, по указанию некоторых из местных работниц, подошла к дому, где жила семья заблаговременно перебравшегося в гостиницу бывшего директора фабрики германского подданного Германа Янсена, а также к дому, где проживала его сестра, потомственная почетная гражданка Бетти Энгельс. Остававшаяся в квартире Г. Янсена его мать Каролина Янсен впустила пришедших, которые, обыскав всю квартиру, спокойно удалились. Напротив, Бетти Андреевна с укрывшимися в ее квартире женой директора Эмилией Янсен, его сестрой, нидерландской подданной Конкордией Янсен и тещей, германской подданной Эмилией Штолле, отказались впустить толпу и заперлись. Раздраженная толпа стала ломиться в дом с криками: «Открывайте, давайте немцев!». Усилившись частью тех рабочих, которые провожали Шрадера и после его увоза вернулись к фабрике, толпа ворвалась в дом. Начались обыски и погром. Конкордию Янсен и Бетти Энгельс вывели во двор, затем отыскали и двух других женщин. После этого в доме было найдено два ружья, и возмущенная толпа потащила женщин на улицу, угрожая их утопить. Сначала вывели Эмилию Штолле и Эмилию Янсен, повели их к Краснохолмскому мосту и хотели бросить в воду, но под влиянием уговоров городового раздумали и повели было дальше в участок. Однако вскоре обе женщины были сбиты с ног, и им стали наносить побои. Одна из пострадавших, Эмилия Штолле, тут же была убита, а другая умерла на следующий день в больнице. Как было установлено, обе погибли от безусловно смертельных повреждений головы и внутренних органов.

Вскоре на мост привели Бетти Энгельс и Конкордию Янсен, которые были сброшены в водоотводный канал, и в них с берега кидали камни. Попытки городовых спасти женщин успеха не имели: на их убеждения толпа отвечала угрозами. Как писал в рапорте о происходивших событиях один из полицейских чинов, этих четырех женщин можно было спасти, «если бы рабочие фабрики Шрадера при опросе полицмейстером сообщили об их присутствии», так как «нетрудно и недолго было бы вывезти их на автомобиле».

Между тем около 8 часов вечера участвовавшие в беспорядках рабочие фабрики Гюбнера возвратились из Замоскворечья и стали угрожать в Хамовниках фабрике Общества московских кружевных фабрик. Во дворе собралась толпа в 1,5 тыс. человек. Исполняющий должность полицеймейстера Семенов, имея в своем распоряжении 30–40 конных и до 150 пеших городовых, объявил толпе, что на улицу ее не выпустит, а когда рабочие, несмотря на то, двинулись к выходу, он выхватил из рук вожака царский портрет и вместе с подоспевшим А.Н. Севернардом начал теснить толпу конными городовыми. В городовых полетели камни, раздались крики: «Дармоеды, вас бы на войну, вы за немцев». Полиция пустила в ход нагайки, но толпа продолжала обороняться, бросая камни, отбиваясь древками флагов, оглоблями и всем, что попадало под руку. Несколько лошадей у конной стражи было сбито с ног, одному городовому разбили голову, менее тяжко пострадали сам Семенов и начальник конной стражи Гадомский. В результате полиция была вынуждена отступить, а прорвавшаяся толпа частью разошлась, частью отправилась к шелковой фабрике «Жиро» и принялась громить квартиру одного из служащих – германского подданного Геннинга. Прибывший туда наряд полиции разогнал погромщиков, причем пять человек, приступивших к расхищению имущества Геннинга, были арестованы.

В.Ф. Джунковский вспоминал, что от погромов пострадали и русские, а также французы. «На фабрике Жиро, принадлежавшей французской фирме, толпа разгромила помещение мастера Гаркера (немца). На фабрике Шрадера, по возникновении беспорядков, толпа стала избивать сына владельца, и когда прибывшему полицмейстеру удалось с помощью городовых отнять избиваемого и увести, то рабочие толпою кинулись внутрь фабрики, убили четырех русских женщин, приняв их за немок, и трупы их бросили в воду. В 9 часов вечера в места беспорядков прибыли сильные наряды полиции и воинских чинов и стали разгонять буянов нагайками»[528].

В это время в помещение 2-го Пятницкого участка приехал А.А. Адрианов. Узнав об